Подведены итоги конкурса «Война в моей памяти…»

По случаю 70-летия Победы в Великой Отечественной войне редакция районной газеты объявляла конкурс-акцию «Война в моей памяти». В нем приняли участие около 50 наших читателей. На адрес редакции приходили письма от ветеранов, вдов, детей военной поры, испытавших на себе все тяготы того лихолетья. Редколлегия самыми содержательными и ? признала материалы «Кадры жизни» Масгуды Хасановой из Кайбиц, «Словно в аду побывал» Рашита Долгова из Буинска, «Забыть невозможно» Марии Стратоновой из Немчиновки. Невозможно читать без слез и другие письма. Пронизаны глубокими чувствами и переживаниями письма Султана Насыбуллина из Мещерякова, Розы Гиматдиновой-Фаизовой, Алсу Булатовой, Гульзихан Исхаковой, Мунифы Мазитовой, Фариды Садыковой из Буинска, Файрузы Алиевой из Новых Тинчалей, Марии Николаевой-Исаевой из Альшихова, Людмилы Кирилловой из Старых Мертлей. Подарки от имени редакции авторам будут вручены 9 Мая - на празднике Победы во время концерта мастеров художественной самодеятельности, который состоится в центральной площаде города в 11 часов 30 минут. Ждем наших авторов, а если они не смогут прийти сами, их близких!

К слову, письма под рубрикой «Война в моей памяти» есть еще. По возможности постараемся опубликовать их на страницах газеты. А с лучшими тремя работами можете ознакомиться на сайте.

«Кадры» моей жизни

Моя жизнь словно кино. А сценарий написала война…

«Дочь кулака»

Не успела заснуть под тиканье часов, как в дом забежал деревенский мальчишка и начал срывать их со стены.

- Зачем ты трогаешь часы? Они не твои, - пытаюсь противиться я.

- Молчи, дочь кулака, - пригрозил он мне и выбежал из дома. Накануне унесли даже валенки. В доме установилась тревожная тишина. А потом начали разбирать дом. Когда те, у кого была совесть, пристыдили, сказав, что есть ведь дети, хоть часть дома оставьте, переднюю не тронули. Вернулись на насест и разбежавшиеся от этого ужаса куры.

…И вот когда мы потихоньку обживались заново, началась война. На сельской сцене ставили концерты, спектакли, и в это время я влюбилась в одного хорошего парня. Мы поженились. А вместе прожили всего неделю. Его забрали на фронт. С войны он не вернулся, и вестей о нем не получили…

Таких, как я, в деревне сплошь и рядом, не до жалости было. Меня отправили на учебу в Бугульму. И хотя уговаривали стать учителем, я вернулась в деревню, села на трактор. На зарплату дают паек, но домой брать ничего нельзя. От голода люди ели траву. Мой младший брат едва остался жив, поев молодую рожь. Мы круглые сутки пропадали в поле. Тракторы тогда не были крытыми, как сейчас. А вокруг бродили волки. Смотрели голодными глазами. И как только сердце не разорвалось тогда от страха?! А однажды, когда возвращалась из МТС, на куче соломы увидела лис. Говорили, что если одна набросится, то присоединится вся свора. Мне было жалко не себя, а свой тулуп - хотела оставить его маме. Может, помогли эти мысли, в село я вернулась живой и невредимой.

Вернулся пропавший муж…

Война закончилась, живые вернулись. А я все продолжала ждать мужа. Надеялась, что хоть весточку подаст. Но ничего. Сама работала на тракторе. И вот однажды работавший вместе со мной парень-тракторист предложил выйти за него замуж. Золотых гор он мне не обещал, сказал, будем жить так, как получится. Я согласилась. Мы на пару работали на тракторе. Муж оказался очень спокойным, хорошим человеком. А в 1952 году как снег на голову свалился мой первый муж, которого я так ждала. А я беременна вторым ребенком. Он умолял меня поехать с ним, говорил, что был в плену, не мог подать весточки, и потом боялся, ведь я и так пострадала как дочь кулака. А я сержусь, говорю, что мог бы сообщить. А сама смотрю в глаза нынешнего мужа Зигангарая.

- Поступай так, как сердце велит, - сказал он мне. Я знала, что он меня любит, как я могла бросить такого человека?! Моя первая любовь уехала. После мы уже не виделись. А с Зигангараем в мире и согласии вырастили четверых детей. Мой второй муж тоже был фронтовиком. С фронта его никто не ждал. «Я не могу смотреть в глаза вдов, сирот», - говорил он. Никогда не смотрел фильмы о войне, не ходил на встречу с ветеранами. На фронте носил варежки, которые прислала незнакомая женщина в посылке. А внутри варежек было письмо. С этой женщиной мы переписывались, обменивались посылками. У нее тоже было четверо детей. А спустя двадцать лет она встречалась с моим мужем, но домой к нам не зашла.

Вот такой осталась война в памяти 90-летней бабушки. Самое большое мое желание, чтобы был мир.

Масгуда Хасанова.

Село Кайбицы.

Кажется, побывал в аду

«Долгов Рашит Сибгатуллович, 7.10.1944, захоронен в Латвии, пос. Укри» - так написано обо мне в Книге Памяти. Быть может, это добавляет мне жизни, я жив, живы во мне и воспоминания о войне.

На передовой

В 1943 году отправили на фронт. Совсем молоденькими. Наш эшелон направили в Суслонгер. Почему туда? Я и сейчас не могу найти ответа на этот вопрос. Существуя в тех ужасных условиях, думал, что лучше погибнуть на фронте. А сколько молодых остались там навсегда. В мороз спали на ветках, голодными с раннего утра шли валить лес. Вся еда - болтушка, черствый хлеб и вода.

И вот однажды начали подбирать солдат для отправки на фронт. И хотя боевая подготовка была на нуле, я всем сердцем желал, чтобы взяли и меня. Я попал на передовую на территории Латвии. С моим земляком Анатолием Лепешкиным из Уби Дрожжановского района нас зачислили в 216 стрелковую дивизию. Сражались днем и ночью. Постоянно рвались снаряды. Каждые 10 дней дежурные шли на полевую кухню за едой для солдат. Настало мое дежурство и я с одним солдатом по окопам, где бегом, где ползком направились на полевую кухню… а там огромная воронка. Собрали разбросанные по земле остатки пищи и обратно на передовую. Потом нас перебросили дальше на 100 километров. При втором наступлении рота попала в окружение. Солдаты шли шеренгой. Свистели пули, рвались снаряды. Меня ранило в ногу. Я пополз вперед и увидел своего земляка, изуродованного снарядом. Было очень тяжело. Я не мог идти и вдруг увидел танки. Рядом разорвался снаряд и я потерял сознание…

В плену

Очнулся у немцев. Оказывается, после боя пленные казаки собирали мертвых немцев, они сжалились над молодым русским солдатом и принесли в санчасть. Потом на пароходе по Балтийскому морю отправили в Германию. Прежде чем погрузить на пароход, пленных загнали в большие бараки на берегу. Началась суматоха, было темно. Увидев дыру в стенке барака, я протиснулся туда, подвинув гнилые доски. Конвоиры с собаками стали обходить бараки, собака залаяла в том месте, где прятался я. Меня вытащили. Один немец выстрелил в меня, но оружие дало осечку. Второй стал кричать на него: «Киндер, киндер».

На пароходе трое суток ничего не ели. Ночью причалили к пристани, потом вновь погрузили в вагоны и 10 суток куда-то везли. Оказалось, прибыли в город Кельн. Многие пленные не могли идти. Меня тоже вели под руки. В лагере, кроме русских, были албанцы, французы, итальянцы, болгары, румыны. Голодные, истощенные люди. Кормили один раз в день. Дымил крематорий, каждый день кто-то умирал. Советские войска наступали. Самолеты бомбили город. А пленных заставляли разбирать завалы. Чтобы не умереть с голода, я делал игрушки, материал для них находил, расчищая завалы. Игрушки менял на хлеб у конвоиров.

Однажды один немец взял меня таскать уголь. В конце дня завел домой и посадил за стол, за которым сидела вся его семья. Жена немца расплакалась, погладила по голове со словами «киндер», и я понял, что их сын на войне. Мне дали с собой буханку хлеба.

И вот наконец долгожданная победа. Охрана разбежалась. Мы не знали, куда идти. С одним пленным вышли из города и в ближайшем лесочке наткнулись на американскую базу, где нас переодели, накормили и еще два месяца откармливали. Потом всех бывших пленных собрали в сборном пункте. Там полковник, расспросив меня, сказал: «Тебе, сынок, служить». Так я стал курсантом полковой школы. Демобилизовался в 1950 году.

Рашит Долгов.

Гор. Буинск.

«Забыть невозможно»

Когда началась Великая Отечественная война, мне было 17 лет. Страшную весть услышала на колхозном поле. Было очень тяжело. Некоторые заплакали, ведь мужей заберут на фронт.

Из тыла на фронт

В то лето я закончила 1 курс медицинского училища. Учебу пришлось бросить. Выполняли всю колхозную работу: пахали, сеяли, собирали урожай, рыли торф для Киятского спиртзавода. В декабре 1941 года послали рыть окопы в Апастовский район. В 40-градусный мороз долбили землю ломом, выполняли норму. Было очень тяжело. Хоть и трудно было в тылу работать, зато не летали пули над головой. В июле 1943 года получила повестку из военкомата. Вначале прошла ускоренные трехнедельные курсы по подготовке шоферов. После выдали права, как хочешь, так и управляй машиной. 12 августа отправили на фронт. Попала на 1-й Украинский. Когда ехали на поезде по территории Украины, над нами начал кружить немецкий самолет. Думали, вот-вот сбросит бомбу. Среди молодых солдат началась паника. Поезд замедлил ход, въехал в лес и остановился. Открыли двери, но никого не выпускали, ждали первого удара. И вдруг самолет улетел, у него, видимо, не было боеприпасов. Все облегченно вздохнули. Это было первое боевое крещение.

Когда доехали до места назначения, дали машину и приписали к штабу. Как поется в песне, меня встретила славная фронтовая семья. Все спрашивали, откуда, из какой области. Когда сказала, что из Татарстана, ко мне подошел один солдат. Это был Габдулла из Казани. Мы познакомились, как земляки, подружились.

Пока стояла сухая погода, оказывается, управлять машиной было легко. Кошмар начался, когда наступила осень, начались дожди. Не спасла и зима. Сама только знаю, сколько холодных часов провела возле заглохшей в сугробе машины, сколько выплакала слез. Габдулла видел, как мне тяжело, всячески старался помочь, учил, как надо ездить. Я очень намучилась с этой машиной, ведь мне было всего 19 лет. Решила пойти к начальнику штаба и попросить, чтобы забрали машину, ну не девичье это дело. Машину начальник забрал, выдал санитарную сумку и, припугнув передовой, предложил стать фронтовой женой… На следующий день меня отправили на передовую.

Я на передовой

Попала в 20-й зенитный полк 1-го Украинского фронта, стала связистом. Здесь на передовой поняла, что такое настоящая война. Постоянные бои, работала артиллерия. После окончания боя немцы, отступая, все сжигали, территории были заминированы. В работу вступали саперы, затем шли санитары. Поле боя представляло ужасающую картину. Оно было усыпано ранеными и убитыми. Вслед за санитарами шли связисты, неся на себе огромные катушки проводов, чтобы протянуть новую линию связи. Перешагивали через трупы, лужи крови. К этому привыкнуть было невозможно. Связисты под свист пуль, которые пролетали мимо, падали возле ног, искали разрывы связи.

На всю жизнь запомнилась одна вылазка немцев. Воинская часть стояла на отдыхе, солдаты ждали кухню, должны были привезти обед. Но вместо кухни прилетел немецкий самолет и начал бомбить дома. Разбомбил всю деревню, превратив в груды развалин. Здесь я потеряла подругу. Она первая выбежала из дома и попала под обстрел. Вот еще эпизод немецкого зверства. Мы въехали в большой населенный пункт Белая церковь. И что увидели? На улицах бродит скот, коровы мычат, не доенные. Дома все открыты, а людей не видно. Солдаты обратили внимание на церковь. Она была заколочена. Когда пошли туда и открыли, увидели, что вся церковь заполнена женщинами с детьми. Они без еды и воды провели там два дня. Немцы, видимо, хотели их сжечь, но не успели.

Врач спас руку

17 июля 1944 года под Львовом машина, на которой я ехала, была обстреляна. Меня тяжело ранило в правое плечо. Началось сильное кровотечение, к счастью, успела приехать санитарная машина, на которой меня увезли в госпиталь. Счастье, что попала к женщине-хирургу Фельдштейн Лидии Исаевне. После осмотра встал вопрос об ампутации, рука висела на одной коже, но так как нерв не был поврежден, врач решила бороться всеми средствами за ее сохранение. Три недели я была между жизнью и смертью, ничего не ела. Врач хотела всячески накормить меня, приносила домашнюю еду, кормила с ложки, вместе с медсестрой носила на перевязки. И на каждой я падала в обморок от боли.

Фронт продвигался вперед, прифронтовой госпиталь тоже. В нем оставаться больше не могла, меня отправили в Винницу. В Винницком госпитале пролежала 6 месяцев. 17 января 1945 года меня выписали, дав II группу инвалидности. 19 января приехала домой, рука на лямочке, делать ею ничего не могла.

Спустя 1,5 года из армии пришел односельчанин Николай Стратонов. У него на фронте погибли два брата, умерла мать, не дождавшись сыновей. Мы поженились в сентябре 1946 года, вырастили двух дочерей. Они очень славные. Сейчас живу вместе с дочерью Галиной. Все у нас хорошо. Был бы только мир на земле.

А война все в памяти. О ней напоминают и орден Славы III степени, орден Отечественной войны I степени, медали «За победу над Германией», Жукова, многочисленные юбилейные медали и искалеченная рука.

Мария Стратонова.

Дер. Немчиновка -

гор. Буинск.