«Целый час учил Чулпан Хаматову, как доставать воду из колодца»: за что создатель музея «Татар авылы» хотел выгнать съемочную группу фильма «Зулейха открывает глаза»?

«Татарская деревня» – уникальный в своем роде музей, не только по формату и содержанию, но и статусу – это частная инициатива и частный проект. Все объекты в музее построены собственноручно Минедамиром Камалетдиновым. Реализует проект он на собственные деньги, без помощи государства. Таким образом, «Татарская деревня» – единственный в своем роде в Татарстане негосударственный некоммерческий этнографический музей, который пропагандирует татарскую культуру, историю не только в республике, но и в России и мире.

«У РУССКИХ В КАЖДОМ ГОРОДЕ, У ТАТАР – НИ ОДНОГО!»

Только подъехали к территории музея – навстречу к нам вышел сам директор, с гармошкой, в татарских ичигах и тюбетейке. Буквально «упал с неба» – спрыгнул с крыши постройки, как выяснилось позже – мечети, которую он своими руками возводит уже несколько недель. Это «фирменный стиль» хозяина «Татарской деревни» – всех гостей он встречает с музыкой и в национальном наряде.

Родился и вырос Дамир Камалетдинов в Чувашии, в богатом татарском селе Урмаево. А живет теперь в другом, тоже известном татарском селе – Ширданы, в котором родился знаменитый этнограф и историк Каюм Насыри. Дамир абый – учитель, пять лет преподавал в школе химию и биологию, затем еще пять лет был директором школы. Потом ушел в строительство – с родственниками основал артель. Через 15 лет с 6 миллионами капитала приступил к осуществлению необычной задумки – решил создать первый и пока единственный в Татарстане этнографический музей под открытым небом «Татарская деревня».

– В 90-х я женился. В то время на свадебные путешествия за границу денег нет. Поехали по музеям, – рассказывает Дамир абый. – И в Казани посмотрели музеи, и в Зеленодольске. Затем поехали в город Козьмодемьянск, Марий Эл. Там обнаружили очень интересный музей «Марийская деревня». Нас встретил фольклорный ансамбль, рассказали о марийском народе, угостили национальными блюдами. На обратном пути говорю жене – мы оба преподавали в школе: «Давай, я возьму свой класс, и ты берешь, и едем в музей татарской деревни». А оказывается такого музея у нас нет! В поселке Ибрес в Чувашии есть у чувашей, есть и у удмуртов, мордвы, у русских они в каждом городе. Татары по численности вторые в России. Марийцев 800 тысяч, татар – 7 миллионов. А такого музея нет!

Тогда же, в 90-х позвонил в министерство культуры. Сказали: «Мы это планируем». Тридцать лет прошло, все еще планируют, – рассказывает автор проекта.

«МЕЛЬНИЦА СПАСЛА ОТ ГОЛОДНОЙ СМЕРТИ»

Дамир абый проводит нас на территорию музея. Самый приметный объект здесь, конечно, мельница – настоящая ветряная мельница.

– Мельница тоже единственная в Татарстане. Есть такая в Болгаре, но она уже сделана по-современному. Поэтому нашу вернее будет называть самой старинной, – отмечает Дамир абый.

У старейшей ветряной мельницы Татарстана своя история.

– Ее в 1943 году построили женщины и подростки. Мы с самого начала решили, что именно такая ветряная мельница должна стоять в нашей «деревне». Но не могли найти. Как-то в журнале «Сююмбике» вышла статья, там женщина писала, что в их деревне сгорел пристрой к мельнице, видимо, дом мельника. Автор очень переживала о судьбе мельницы, потому что, как оказалось, она старинная, со своей драматичной историей, и очень дорога жителям этого села. Как узнали, мы сразу поехали в эту деревню – село Куюки Высокогорского района. Нам удалось купить эту мельницу. Разобрали ее, привезли на нескольких грузовиках, – рассказывает Дамир Камалетдинов.

По его словам, это уникальный случай.

– Во время войны никто мельниц не строил, а уж чтобы женщины сделали это – такого нигде не было. Татарские женщины построили, – с гордостью отмечает он.

Мало того, в Куюках он познакомился с человеком, который участвовал в строительстве. Это дедушка Салим, в те годы ему было всего 14 лет. Со слезами на глазах Салим бабай поделился самыми дорогими воспоминаниями, связанными с этой мельницей.

– Наверху к лопастям ведет вал – бревно диаметром почти метр, длина восемь метров. Весит он около двух тонн, – пояснил Дамир абый. – Этот вал надо поднять на высоту – тут нужны здоровые мужики, а где их возьмешь? В деревне одни старики и женщины, подростки – и то обессиленные голодом!

Пробовали поднять на аркане – не получилось. Женщины стали плакать. Тогда Салима абый отправили в соседнюю деревню за помощью. Оттуда пришли еще женщины, подростки – так, две деревни, смогли поставить этот вал на место. Салим бабай рассказал, что благодаря этой мельнице сельчане спаслись от голода.

Старинная мельница до сих пор в рабочем состоянии. Правда, последний раз зерно на ней мололи в 2013 году.

– Знаете, там у нее внутри есть деревянные зубья. Если своевременно не ухаживать за ними, и хоть один сломается - остальные тоже все поломаются. Эти деревянные зубья надо чистить, смазывать. У меня ведь здесь нет мельника, не уследили, все зубья повылетали. Восстановили, конечно, но больше запускать не стали. Вот если с музеем развернемся, будут деньги – взяли бы мельника. Мельница без проблем будет работать, – говорит директор музея.

Дамир абый перевел мельницу на электричество, и время от времени, по просьбе туристов, включает – показать, как крутятся лопасти. Но, похоже, есть и другая проблема – ветра нет. «Здесь недалеко дорогу построили, она закрывает ветер», – говорит Дамир абый.

КОЛОДЕЦ-ЖУРАВЛЬ И СТАРИННАЯ ТАТАРСКАЯ ЗАБАВА – КАЧЕЛИ

Второй не менее заметный «экспонат» в музее – это колодец-журавль. Он появился здесь раньше других объектов – Дамир абый рассказывает, почему.

– В 2009 году семьей взялись за эту работу. Сначала купили полгектара земли. Стали обносить забором – потом поняли, что это было неправильное решение, сперва нужна вода. Все бросили, стали рыть колодец. Четыре человека копали в течение пяти дней. Колодец восемь метров глубиной, вода начинается с шести метров. Воду берем с колодца, но это непроверенная вода, поэтому сами не пьем, даем животным, – рассказывает он.

Еще один интересный объект – качели. Не простые – а те, на которых качаются стоя. Такие раньше были в каждой татарской деревне, молодежь с удовольствием на них каталась. А теперь их можно увидеть только в этом музее.

Главный объект деревни – татарский деревенский деревянный дом. Он построен и обставлен как дом татарского крестьянина-середняка. Это жилище по-своему тоже уникально – по крайней мере, мне лично нигде до этого видеть такие не приходилось. Особенность в том, что дом разделен на две части – женскую и мужскую, каждая со своим отдельным входом с сеней. Сделано в соответствии с требованиями религии. Дамир абый сам вырос в таком доме.

– Смысл не в том, чтобы женщины и мужчины в семье жили отдельно. Домашних такое разделение не касается. Это для посторонних, для посетителей – мужчины сразу проходили в мужскую часть, они не сталкивались с женой или дочерями хозяина. Женщины тоже не имели права заходить в мужскую часть, это означало бы неуважение к мужчине, - объясняет Дамир абый.

В этом же доме проводят мастер-классы. Расставлены столы, висят передники. Дамир абый говорит, что все это выбивается из концепции «дома крестьянина». Поэтому решили для мастер-классов построить отдельный дом. Он тоже оформлен в татарском стиле, скоро в нем появится и печка. А в доме крестьянина можно будет сфотографироваться на фоне интерьеров и в национальной одежде. Кстати, здесь нет никаких специально пошитых для туристов костюмов, все настоящее. Например, платье родственницы Дамира абый, в котором она выходила замуж.

– Этот дом потерял всю свою красоту, – говорит Дамир Камалетдинов. – Сейчас ведь людей не заставишь обувь снять. Берут и заходят, делай замечание – не делай, бесполезно. А татары в жизни в дом в обуви не заходили. Поэтому для мастер-классов построили отдельное здание.

«ОНИ ПОКАЗЫВАЛИ ТАТАР ЖАЛКИМИ И НИЩИМИ, ЗА ЭТО ХОТЕЛОСЬ ИХ ДАЖЕ ВЫГНАТЬ»

Здесь же проходили съемки фильма «Зулейха открывает глаза». Снимали сцены, где Зулейха живет с мужем в татарской деревне. По сюжету главную героиню увозят на лошадях на ссылку – вот эти кадры снимали в этнографическом музее «Татарская деревня».

– Им тоже, видимо, понравилось, что дом из двух частей. Примерно десять дней шли съемки. Как-то в 10 ночи режиссер звонит: «Дамир абый, надо показать Чулпан Хаматовой как брать воду из колодца». Целый час учил, как доставать воду и переливать ее в ведро.

– Вы тоже сыграли в фильме?

– Да. Играл председателя комитета бедняков. Мы ее «раскулачивали». Мы пришли к герою в дом, я, председатель сельсовета, офицер красной армии и солдат. Я искал золото в сундуке, правда, золота у них не оказалось, – говорит Дамир абый.

Я решила рассмотреть дом. В одной части потолки и стены черные, а в другой – белые. Спрашиваю Дамира абый, что это означает. Говорит, режиссеру хотелось, чтобы дом татарина выглядел бедным и жалким.

– Здесь везде были чистые стены, желтые, намытые. И полы. А им хотелось татарский дом показать грязным и убогим. Я с ними перессорился, прямо хотелось даже выгнать. Что же это такое – татар все время показывают такими. Не только дом, и на забор приколотили какие-то необработанные доски, красивые ворота заменили старыми. А еще ведь этот запачканный дом весь надо чистить. Сколько денег, сил на это надо. Одно радует – снялись в кино, вошли в историю, – говорит Дамир абый.

Ради съемок убрали сцену на территории музея, сделали «улицу». Качели накрыли соломой. После окончания съемок сцену собрали снова.

Если посетители музея просят организовать Сабантуй, то из Казани приглашают ансамбль «Риваять». Поэтому сцена нужна, говорит Дамир абый.

– Здесь много других вещей тоже снимали. ТНВ использовало для съемок фильма «Шакур-карак». Я там тоже сыграл. Милиционера, на лошади приехал ловить этого знаменитого конокрада. Свои клипы снимали Салават, Сомбель Билялова. Был еще оперный певец. В Нурлате есть семья, где воспитывают 18 детей. Приезжала съемочная группа из Бельгии, семью привезли сюда, снимали в наших интерьерах. Мы им провели мастер-класс по изготовлению горшка из глины. Приезжают туристы. Им разрешается все. «Увидели гармонь – играйте, видите лопату – копайте, я покажу, где копать» – я им так говорю, – смеется Дамир абый.

– Как-то приехала семья из Казани, я им так же сказал. А он мне: «Не, мне лопата не нужна. Хочу поработать вот этим», и показывает на соху. Устроил я ему вспашку земли сохой: запряг лошадь, научил, и сам он попробовал пахать, и деньги заплатил, и научился, – говорит владелец музея.

«ТАТАРЫ НЕ СПАЛИ НА ПЕЧКЕ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛО ПОЗОРНО»

Далее на площадке – кузница и дом кузнеца. Внутри весь арсенал, необходимый для кузнечного дела.

Еще один исторический факт: в татарских деревнях кузнецами и гончарами татар не ставили. Опасались, что татары научатся изготавливать оружие. И мельником обычно был русский человек.

После завоевания Казани Иваном Грозным в этих местах были восстания. Вышел указ не селиться татарам ближе 30 километров от рек и лесов. Исаково тоже была татарской деревней, но жителей прогнали. Сейчас в Буинском районе есть село Исаково. Предположительно, село основали люди, переехавшие из этой деревни.

Дом гончара – еще одно историческое сооружение. Дому 79 лет. Рядом – печь для изготовления керамики, топится дровами. Чтобы увидеть такую печь, научиться с ней работать, Дамир абый ездил в город Звенигород в Московской области. Познакомился там с потомственными гончарами, все разузнал. Чтобы обжечь глину, температура в печке должна доходить до тысячи градусов.

– Этот дом нам подарила Закия апа из села Чепья Балтасинского района. Как ветерану войны ей государство построило дом, а этот она отдала нам. Его тоже так же разбирали, привезли сюда, заново собрали. Мы говорим – дом гончара, муж Закии апа был не гончаром, а плотником.

Проходим в дом. Он вполне пригоден для жизни. Широкие половые доски, в внутренней части дома – большая печь, сэке (полка в татарском доме, выполняет функцию стола и кровати – ТИ), на ней большая перина, везде висят вышитые полотенца, ленты, на столе – самовар, маслобойка, посуда и другая домашняя утварь.

И конечно кумган. Как отличить татарский кумган? Дамир абый подробно объясняет историю и значение каждого предмета. Например, почему татарская печь по габаритам меньше русской печи?

– Татары не спали на печке. Почему? Во-первых, лежак татарской печи – всего один метр. Там взрослый никак не мог уместиться. Детям можно: девочкам до девяти лет, мальчикам до 12. После этого они уже становились зрелыми. Во-вторых, если ты спишь на печке и не дай бог кто-то в окно увидит это – а соседи такое всегда заметят – все, он всем расскажет: «Вот в этом доме живут люди, которые спят на печке». Это – стыдно. Потому что на печке лежат только ленивые, а работающие люди там не спят, - говорит Дамир абый.

Татарская печь использовалась только для приготовления еды. А у других народов ее использовали также и в качестве «парилки» – погреются в печке, пропотеют, а потом тут же, дома, в корыте моются.

Татарский кумган (кувшин, используетмый для омовения – ТИ) тоже отличается от кувшинов, распространенных у других мусульманских народов. У татарского кумгана, по словам Дамира абый, должен быть ободок на носике. Вот этот ободок означает принадлежность татарской культуре.

Ичиги в музее тоже есть. Не современные, а настоящие, старинные. Одна пара принадлежала матери Дамира абый, еще две пары – его бабушкам. Получается, в этих ичигах вековая история. Увидела эти ичиги, и вспомнила урок истории. Князь Святослав как-то пошел войной на жителей Волжской Булгарии, а те – в добротных кожаных сапогах. Тут князь понял, что такой народ ему не одолеть, и решил повернуть обратно. Есть такая легенда. Говорят, в ту пору татар называли «людьми в ичигах».

Татарская изба очень нравится туристам, говорит Дамир абый, и рассказывает историю.

– Как-то приезжали туристы из Нижнего Новгорода. Один из них зашел сюда, не выходит и не выходит. Я зашел за ним, а он сел на это сэке и плачет. «Что случилось?» говорю. А он: «У моей бабушки дом был точно таким же». Вспомнил, и расчувствовался, слезы навернулись.

Есть тут еще одна небольшая постройка – баня по-черному. В такой бане татары занимались изготовлением валенок. Остальные народы делали это в доме, а татары любили чистоту, и такую работу в дом не допускали.

МЕЧЕТЬ, ПОСТРОЕННАЯ БЕЗ ГВОЗДЕЙ

Познакомились мы и с постройкой, с крыши которой к нам навстречу спрыгнул владелец музея. Оказалось, это мечеть. Строят по эскизу, относящемуся к 17 веку. Этот проект в 2013 году нашел в архивах и передал Камалетдинову Нияз Халит (Нияз Халитов (1950-2017) – доктор архитектуры, исследователь татарской национальной архитектуры – Ред.). Вот еще одна особенность – мечеть строят без гвоздей.

– Начали строить в прошлом году. Строим долго, отчасти от того, что денег не хватает. В этом году приступили к крыше. Нанимать строителей дорого, поэтому решил взяться сам. С помощником. Мой дед всю жизнь был строителем. И папа работал сначала председателем сельсовета, а потом бригадиром строителей. Я из Урмаево, наша деревня - это деревня строителей, мы себя называем «деревня шабашников», постоянно ездили в другие регионы на заработки. Поэтому я не боюсь стройки, я уже с 12 лет занимаюсь строительством.

- Материалы откуда?

– Доски, бревна привезли с пилорамы в Кировской области. Необработанную доску не найдешь, поэтому заранее узнавали, привезли. Крышу кроем фальцевой кровлей. Сейчас ведь готовое обычно покупают. Мы сначала подготавливаем жесть для кровли, потом поднимаем на крышу и кладем. Сто лет назад как делали, мы тоже так делаем. Раньше жести особо не было, крыли соломой, но мечеть старались покрыть жестью. Вот если сможем еще и минарет сделать. На данный момент делаем без единого гвоздя, и дальше планируем делать так же.

- А как крышу кроите?

– Не гвоздями прибиваем, а обматываем. Гвоздями я бы ее за неделю сделал. Поэтому идет долго. Каждый лист берешь, делаешь отверстия, режешь, ставишь, закрепляешь. Работы очень много. Вот это делал две недели, еще через две недели закончу.

Говорю туристам: «Заходи, найдешь хоть один гвоздь – я тебе дам миллион, если две найдешь – два миллиона. Если не найдешь, ты мне дашь. Еще никто не находил», – шутит Дамир абый.

Чтобы доделать мечеть, понадобится еще около миллиона рублей.

– Я бы экскурсии проводил бесплатно, но ведь эти работы надо закончить, – говорит Дамир абый. А в татарской деревне без мечети никак. Если кому-то захотелось помочь Дамиру абый в этом благородном деле – то добро пожаловать.

ОСЛИК, СЫГРАВШИЙ НА СЦЕНЕ КАМАЛОВСКОГО ТЕАТРА

Этнографический музей – это не просто дома и постройки. Они здесь завели настоящую ферму! Есть тут и животные, а птиц – огромное разнообразие. Начиная домашними курами и заканчивая страусами. Вот гуляет семья индоуток. Чуть подальше – цыплята-бройлеры, индюшата, и павлин тут красуется роскошным веером хвоста всех цветов радуги! Есть овцы, баран и коза с козлятами. Все ручные, с удовольствием кушают с рук. Не угостишь – уставятся невинными глазами – придется что-нибудь найти!

– У нас еще и ослик был. Продали. Звали Соней, а по-татарски – Сания. Не покормишь вовремя – начинал выдергивать палки из ограды и кидаться ими. Он еще и в спектакле сыграл, в «Ходжа Насретдине» театра Камала. На репетиции отсюда увозили его и обратно привозили. Я учил Фаниса Камала на сцене театра забираться на ослика. Он не мог на него садиться, ноги до земли доставали. Потом сказал: «Ну ладно, так буду ходить», – рассказывает Дамир абый.

Музею выделили еще один участок. Там установили Избушку на курьих ножках и Дом Шурале. Домик Бабы-Яги раньше крутился, это устройство Дамир абый тоже сам придумал, но оно сейчас не работает, надо ремонтировать. Домик Шурале – на дереве. Вот ему там хорошо на ветру!

В 2016 году на территории музея проходил этнофестиваль. Показали детям спектакли на русском и татарском языках. Назывался «Приключения Шурале и Бабы-Яги».

«ЖДУ ПРЕЗИДЕНТА»

Возле татарских домов обнаружили котлован для фундамента здания. Дамир абый со вздохом отмечает, что здесь должен был быть построен дом татарского бая. По плану директора, весь комплекс должен был представлять небольшую татарскую деревню. Домик середняка есть, есть мастерские ремесленников. Значит, нужен и дом богача.

– Такой дом богача я видел в селе Менгер Атнинского района. Там сохранился дом некоего татарского бая по имени Валиулла Бакиров, 1831 года постройки. Я этот дом просил передать мне, обращался в министерство культуры. Мне не дали. А так, чтобы построить такой дом с нуля, надо очень много денег. Вот был бы такой дом! Это будет невообразимо красиво! Надо же показать хотя бы один богатый татарский дом! Какая стояла мебель, какая одежда. И надо сделать так, чтобы турист мог в этом доме переночевать. Надеваешь на этого человека одежду богача, и слуги ставят ему самовар – вот как должно быть.

Вообще, по задумке Дамира абый, татарская деревня должна быть полностью действующей - гончар в своей мастерской делает горшки, кузнец кует железо, в бане можно искупаться, а в доме крестьянина постоянно должны готовиться блины. «Я тут хожу один, а так не должно быть. Было бы здорово, если бы все было в движении. По моему проекту, здесь должен быть штат сотрудников в 25 человек. Но им же надо платить зарплату», - говорит директор музея.

Со своим проектом Дамир Камалетдинов в 2016 году выступал в Госсовете. Там были и первые лица республики. Главе ведомства, отвечающего за туризм, было поручено помочь проекту. «Два раза приезжал, чай попил», - говорит Дамир абый.

– Обещанное три года ждут, эти три года уже прошли. Может Президент сам приедет, его жду, – говорит Дамир Камалетдинов.

А пока вместо государственной помощи проект Дамира абый живет за счет пожертвований родственников и знакомых.

– Родные вот дали по 100, 200 тысяч рублей. На эти деньги сейчас строим мечеть. Кто-то дает доски, кто-то песок, кто-то помогает техникой. Слава Всевышнему, с этой стороны поддержка есть, – говорит он.

«БОЛЬШЕ ПРИЕЗЖАЮТ ИЗ ДРУГИХ РЕГИОНОВ»

Дамир абый не имеет специального образования, но его знаниям в области истории татар, их быта, этнографии можно позавидовать. Экскурсии по музею он тоже проводит сам.

- Туристов много бывает?

- Приезжают из разных регионов. Разные организации едут отдыхать, приезжают богатые. Проводят здесь дни рождения своих детей. Здесь алкоголь вообще запрещен. Это мы гостям сразу говорим. Я провожу экскурсию на 30-40 минут. Делаем мастер-классы по приготовлению татарского блюда – кыстыбый. Мы готовим для них тесто, картошку для начинки, они сами раскатывают лепешки, делают кыстыбый, а потом пьют чай. Еще мы устраиваем игры наподобие Сабантуя. Это программа на два часа. Родителям понравилось, поэтому стали привозить детей.

Очень много приезжают из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга. Не могу сказать, что едут из татарских школ Казани. Даже из соседней деревни не едут. Больше из других регионов. И иностранцев много бывает. Китайцев много, в этом году из Бельгии приезжали. Бывают и французы, немцы.

– Ваш музей включен в музейные маршруты Татарстана?

– Нет. Я и письма пробовал писать, просил включить. Вроде включили, на двух автобусах приезжали как-то, а потом опять тишина. Просто для отчета. Нас туристы находят сами. Работаем способом «сарафанного радио», - говорит Дамир Камалетдинов.

РЕЦЕПТ ЗНАМЕНИТОГО ШИРДАНСКОГО КАТЫКА

Многие из вас, наверное, слышали о знаменитом ширданском катыке. Кисломолочный татарский национальный продукт в Татарстане любят, наверное, все. Однако именно ширданский катык считается самым лучшим. Вкус – изумительный! Пользуясь случаем, решила узнать у Дамира абый, как же его готовят. Может есть какой-то секретный ингредиент?

А еще ширданским катыком в 1833 году татары угощали самого Пушкина. Поэт приезжал в наши края для сбора материала к «Капитанской дочке». Было примерно так: проезжая мимо деревни Татарские Ширданы, ямщик сказал поэту – «у татар есть напиток, который не пьют, а ложкой кушают». Пушкин решил попробовать этот напиток, они заехали в деревню. Там же поэт познакомился с дедушкой – участником пугачевского восстания, потом этот бабай стал прототипом одного из персонажей в произведении.

Оказалось, никакого секретного ингредиента в ширданском катыке нет, разве что родниковая вода в селе вкусная – она влияет. Но, на самом деле, секрет в технологии – такой катык готовится 16 часов, и, самое главное – в казане.

Именно такой казан для приготовления еды стоит в «крестьянской избе» у Дамира Камалетдинова. Он тоже готовит в нем катык. Рассказывает, как все должно происходить.

– В казан наливают 10 литров молока. И оно на медленном огне томится в течение 4-5 часов. К концу уже цвет молока меняется, оно густеет. Затем переливают молоко в липовый бочонок – «шайку». Молоко должно остыть до 40 градусов. Тогда в него кладут одну столовую ложку закваски (предыдущий катык), заворачивают в полотенце и ставят в теплое место на четыре часа. Дольше держать нельзя – катык начнет закисать. Его надо вынести на холод, чтобы он стал плотнее, крепче. Весь процесс занимает 16 часов. Надо есть такой катык в течение трех дней. Необыкновенно вкусно!, - говорит Дамир абый.

Обсудить (0)

Подробнее: https://sntat.ru/kultura/tselyy-chas-uchil-chulpan-khamatovu-kak-dostavat-vodu-iz-kolodtsa-za-ch/